Проданное новшество

Евгений Пилянкевич, "Эксперт", №4, 2011

http://expert.ua/articles/12/0/8477/

В нынешнем году понятию «инновация» исполняется сто лет

Его ввел в оборот Йозеф Шумпетер, впервые употребивв 1911 году в своей работе «Теория экономического развития» выражение «новая комбинация средств производства». Однако сам термин «инновация» он не использовал. Сегодня этот термин применяют повсеместно, правда, каждый трактует его по-своему.

Так что прежде чем анализировать различные аспекты инновационного бизнеса, стоит определить, что такое инновация и зачем она нужна. Дискуссию ограничивает наличие в законодательстве Украины (Закон «Об инновационной деятельности») определения инновации как некоей новинки, приводящей к некоторым существенным улучшениям. При этом инновация рассматривается как самоочевидная категория, абсолютная ценность которой не подвергается сомнению.

Более конкретным является подход основоположника российской Национальной инновационной системы Бориса Салтыкова, на тот момент (1991–1996 годы) — министра по вопросам науки и технической политики РФ. «Инновация — это проданное новшество», — утверждает он. Ключевой термин здесь — «проданное». Говоря иными словами, новизна — не самоцель, а лишь одна из дорог к сердцу покупателя. А покупатель — это тот, кто заинтересован в переменах.

В конкурсе «Инновационный прорыв-2010» участвовали в основном те, кто создал какое-либо новшество и пытается его продать. То есть ищет инвестора.

Нужна ли инвестору новая технология? Как ни странно, ответ отрицательный. Ему необходимы доходы, причем намного бОльшие, чем та сумма, которую он вложит в развитие новинки. Нужен тот, кто принесет эти деньги (а не блестящую перспективу). По Шумпетеру, это предприниматель.

Предприниматель, который вынужден совершенствовать свой бизнес, чтобы повысить его конкурентоспособность. Или который создает новый бизнес, обеспечивая его конкурентоспособность. Классик современной теории конкуренции Майкл Портер считает восприимчивость к инновациям главным конкурентным преимуществом всех уровней: от компании до государства. А у нас позиция предприятий обычно такова: компания обладает хорошими позициями на рынке, не испытывает давления со стороны конкурентов, и на ее продукцию есть спрос, поэтому никакие инновации ей не нужны. Такие компании говорят открыто: «Перспектива во многих случаях зависит не от научного прогресса, а от курса доллара и мировых цен на сырье». Максимум, на что согласен менеджмент, — это традиционные усовершенствования «эволюционного характера» (уменьшение себестоимости продукции). Уровень риска минимален, но и прибыль невелика. В советские времена это называлось «внедрение».

Инновационный бизнес у Шумпетера описан как «креативное разрушение». А его главный инструмент, давший название конкурсу, — «прорывная технология» — в оригинале звучит как «разрушающая технология». Так его назвал Клейтон Кристенсен. В своих дальнейших исследованиях Кристенсен говорит уже о «разрушающей инновации», поскольку не сама технология имеет разрушающий характер, а та схема ведения бизнеса, которая строится на ее основе.

Но если создание инновационного предприятия — обязательно разрушение его предшественника, то в случае, когда предлагаемый проект заслуживает внимания, он обязательно кому-то здорово портит жизнь. Как правило, изобретатель обращается именно к своей потенциальной жертве. Так стоит ли ждать позитивных результатов?

Изначальная ошибка в том, что думает об этом разработчик новой технологии. А ведь он, как правило, полагает: главное (технологию) я сделал, а с бизнесом и так всё понятно. А еще он считает, что инвестор должен быть счастлив — ведь именно ему выпала такая замечательная возможность. Егор Анчишкин, один из самых успешных украинских стартаперов, дает коллегам такой совет: «Инвесторам сейчас нужно вкладывать средства не в бизнес-план, а в бету». То есть в официально выпускаемую версию продукта, в которой реализована бОльшая часть функционала и которая предназначена для внешнего тестирования, определения проблемных конфигураций, сбора требований и пожеланий. А опытнейший инвестор, председатель наблюдательного совета компании «Октава Капитал», основатель компаний «Инком» и «Датагруп» Александр Кардаков неоднократно заявлял: «Новая разработка — лишь сырье для бизнеса».

В понятии «инновационный технологический бизнес» ключевым словом, на мой взгляд, является существительное — бизнес. Ни один из проектов, представленных на конкурсе «Инновационный прорыв-2010», не был инновационно-предпринимательским. Это хорошо или плохо? Ни то ни другое. Это просто факт, который определяет, какой следующий шаг нужно сделать для того, чтобы прийти к нормальному механизму развития инновационного сектора экономики. Причем сделать его необходимо самим участникам данного процесса, не полагаясь на мудрое руководство государства или его поддержку. Следует положиться на инновационного предпринимателя — в точности по Шумпетеру.

Однако вопрос в том, где таких инновационных предпринимателей взять. Их в вузах не готовят, но стоит только показать им реальную перспективу — и они немедленно придут. Характер не позволит проигнорировать такую возможность — потому что этим бизнесом занимаются только те, кто не может им не заниматься. Думаю, именно под предпринимателя и нужно проектировать средства поддержки и стимулирования инноваций: и технопарки, и льготы, и изменения нормативно-правовой базы.

На меня как члена жюри самое лучшее впечатление произвели высокотехнологические предприятия, нуждающиеся не в венчурных инвестициях, а в нормальных производственных кредитах или финансовых инвесторах. Главным победителем конкурса стал именно такой проект. Мне кажется, стоило бы подумать об отдельной номинации в конкурсе и привлечении к оценке проектов финансовых компаний.