Goldman Sachs попал под обстрел властей

"Инвестгазета", №28, 2010

http://www.investgazeta.net/kompanii-i-rynki/bombardirovcshiki-pod-obstrelom-159386

Ухудшение имиджа – не самая серьезная проблема, о которой стоит беспокоиться одному из самых выдающихся инвестбанков мира Goldman Sachs

Глава американской Комиссии по расследованию финансового кризиса недавно предложил, чтобы Goldman Sachs соорудил бомбу из токсичных ценных бумаг, а к ней – и бомбоубежище. Все дело в том, что топ-менеджмент компании во главе с Ллойдом Блэнкфайном и Гари Коном не чувствует себя в безопасности - во время кризиса на управленцев и на бизнес-модель банка падают удар за ударом (не без помощи надвигающейся на США финансовой реформы). Все чаще можно слышать разговоры, что Goldman придется пожертвовать одним из своих топов, чтобы прекратить эту бомбардировку.

Если сначала банку аплодировали за то, что, благодаря хорошему риск-менеджменту, он смог пройти через кризис, в котором не выстояли многие из его конкурентов, то теперь Goldman Sachs упрекают в том, что он представляет капитализм в его худшем обличье. На банк сыплются различные обвинения – от обмана налогоплательщиков, спасших AIG (крупную страховую компанию, которая была партнером инвестбанка), до помощи Европе в сокрытии суверенных долгов. При этом Goldman подлил масла в огонь плохим пиаром - стал настаивать, что выжил бы и без госпомощи, и продолжил выплачивать своим «талантливым работникам» баснословные суммы. «Худший совет, который Goldman когда-либо давал сам себе, касается того, как справиться со всеми этими обвинениями», - отмечает Майк Майо, аналитик брокерской фирмы CLSA.

Банку приходится защищаться как в залах суда, так и на суде общественности. Тем временем стоимость его акций еще не восстановилась после головокружительного падения в апреле, когда Комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку (SEC) обвинила Goldman в мошенничестве с ипотечными ценными бумагами, которые банк выпустил на рынок, несмотря на то что работал с хедж-фондом, который хотел играть против них. Банк подвергается пристальному вниманию со стороны регуляторов и по другим поводам и должен отвечать по множеству судебных исков от инвесторов и клиентов (последний был выдвинут страховой компанией Liberty Mutual).

В результате эта стремительная атака извне вылилась в «самокритичный анализ» в самой компании. Как раз сейчас комитет по бизнес-стандартам банка находится в процессе изучения всего и вся – от конфликта интересов у менеджмента Goldman до соответствия продуктов требованиям клиентов. Четверть из 400 партнеров фирмы сделают свой вклад в отчет, который в декабре будет предоставлен комитету, а затем - широкой публике.

Самая серьезная проблема из всех затронутых расследованием – конфликт интересов. Блэнкфайн, вступивший на пост исполнительного директора в 2006 году, поднялся до этой должности, используя в качестве конкурентного преимущества осторожный менеджмент конфликтов. Если бы Goldman мог выступать консультантом, финансистом, маркетмейкером для своих клиентов и одновременно агрессивно инвестировать «для себя», сбалансировав обе эти роли, он смог бы получить преимущество над своими конкурентами, которые отказались от подобного «жонглирования».

Но чем сложнее становилась финансовая система, тем сильнее компания запутывалась во внутренних противоречиях. По мере процветания Уолл-стрит границы того, что можно считать приемлемой финансовой практикой, размывались. «Двадцать лет назад крупные компании избегали конфликтов, - рассказывает об Уолл-стрит Клейтон Роуз из Harvard Business School. – А со временем они не только смирились с ними, но и перестали считаться с мнением клиентов по этому поводу».

Goldman был основной компанией среди «работающих на грани». Но деятельность, которая приносила выгоду во время созревания на рынке пузыря, сейчас кажется бесстыдным надувательством. Неудивительно, что теперь многие инвесторы начали воспринимать Goldman скорее как угрозу, чем союзника. Как недавно отметил один из менеджеров крупного хедж-фонда, клиенты Goldman говорят о нем с той же нервозностью, что и туристы – о медведе гризли.

Время перемен

Хотя этот инвестбанк обслуживает почти исключительно фининституты, а не розничных клиентов, работники Goldman понимают, что пришло время перемен. В нынешних реалиях «мы не можем сказать, что работаем в мире уступчивых взрослых людей, отказывая всем, кто с нами не согласен», отмечает один из сотрудников компании. Более того, они прекрасно осознают, что финансовая реформа, направленная против «материальных» конфликтов в процессе секьюритизации, нацелена, прежде всего, на Goldman.

Теперь дело за регуляторами – именно они должны гарантировать, что перемены в инвестбанке не были лишь косметическими. Трейдинг и инвестиционный бизнес в качестве ведущего инвестора (принципала) приносят Goldman очень много - 80% чистых доходов. Для сравнения: в Morgan Stanley эта цифра составляет лишь 45%. Еще неясно, сколько компания потеряет от ограничений, которые финансовая реформа наложит на торговлю ценными бумагами за счет собственных средств и на подобные инвестиции (в private equity и т.д.). Если предположить, что инвестбанк вложил порядка $30 млрд. в качестве принципала, то ему придется сократить эту сумму на 90-95%, чтобы соответствовать требованиям финансовой реформы, заставляющей компании пускать на такие инвестиции не более 3% капитала. А на это потребуется несколько лет.

Что касается трейдинга, то Goldman утверждает, что торговля ценными бумагами за счет собственных средств в чистом виде, которую законодатели намерены запретить, приносит фирме менее 10% доходов. Остальные же трейдинг-доходы поступают от хеджирования и выполнения брокерами указаний клиентов за счет собственных ресурсов, т.е. работы «по другую сторону» в торговых сделках с ценными бумагами (client facilitation). А это все еще будет разрешено, хотя капитал также будет подвергаться риску, и маркетмейкерам, вроде розничных торговцев, придется держать запас ценных бумаг. JPMorgan Chase, например, обнародовал в этом году, что каждый день держит на своем счету $440 млрд. в виде ценных бумаг «про запас».

Однако провести черту между торговлей ценными бумагами для себя (для фирмы) и торговлей для клиента не так уж просто. Поэтому, как считает Брэд Хинтс из Alliance Bernstein, если регуляторы начнут вводить ограничения на торговлю поэтапно, то следующий год или два станут последними годами радости в жизни Уолл-стрит. А хорошая в последнее время прибыль Goldman от трейдинга по итогам второго квартала (будут подведены 20 июля) упадет.

Еще одна головная боль Goldman – это потеря клиентов, которая может произойти, если общественное недовольство поведением компании будет продолжать накаляться. Пока еще мало признаков, указывающих на подобное развитие событий. Но все может измениться, если инвестбанк потеряет свои конкурентные преимущества или погрязнет в судебных разбирательствах. Если сначала банк довольно жестко отстаивал свою позицию в общении с SEC, то теперь, похоже, готов идти на компромисс (который будет стоить ему порядка $1 млрд.). Пока же Goldman собирается снова попросить 30-дневную отсрочку в подготовке ответа на обвинения комиссии. И, по мнению Майо, будет пытаться отсрочить заключение соглашения до конца года. Но, судя по многочисленным обвинениям в «плохом поведении», которые SEC предъявил не только Goldman, комиссия может зайти даже дальше – до «глобального» соглашения относительно ипотеки со всем финансовым сектором США.

Каким бы ни было это соглашение, у него обязательно будут свои условия, в том числе по избежанию конфликтов в функциях компании. Приведет ли это к смене руководства в Goldman – еще посмотрим. Блэнкфайн все еще пользуется популярностью – 95% акционеров инвестбанка проголосовали за его переизбрание в мае. Нет на «корабле» и признаков мятежа. Но некоторые партнеры хотели бы, чтобы топ-менеджмент придерживался более традиционного бизнеса инвестбанка в качестве агента, например, выступал консультантом при слияниях. В то же время Блэнкфайн – приверженец трейдинга. И если его, в конце концов, выкинут за борт, вряд ли его утешит, что сделано это было ради коммерческого блага Goldman.