Что, где, коли!

Анна Уляницкая, "Бизнес", №43, 2011

http://www.business.ua/articles/bank_market/Chto_gde_koli!-21326/

В период кризиса многие компании и банки оказались в затруднительном положении. Компании — потому, что не смогли рассчитаться с долгами, а банки — оттого, что заемщики перестали вовремя обслуживать свои долги. В итоге, по данным НБУ, на 01.09.11 г. объем просроченных кредитов составил 83 млрд грн.

Кстати, эксперты оценивают этот показатель иначе. В частности, по данным агентства “Кредит-Рейтинг” (г.Киев; с 2001 г.; 40 чел.), объем проблемных и потенциально проблемных кредитов достиг почти 300 млрд грн.

Расхождения между данными НБУ и агентства связаны с тем, что, согласно правилам бухучета, на счетах просроченной задолженности отражается только та сумма, срок погашения по которой уже пропущен. Однако, по мнению агентства, для определения фактического объема неработающих кредитов целесообразно учитывать весь заем, по которому существует просроченная задолженность.

Дать не взять

Невозврат кредитов создает для банков целый ряд проблем. Прежде всего банк вынужден нести финансовые затраты на взыскание долгов и судебные процедуры. Кроме того — создавать резервы под проблемные кредиты. Это ограничивает возможности финучреждений по выдаче новых кредитов (см. “Банкир — о работе с проблемными…” ) и осложняет для них ведение прибыльной деятельности.

Также в особо неблагоприятных ситуациях, когда у банка много проблемной задолженности, НБУ может ввести в него временную администрацию. Согласно Закону “О банках и банковской деятельности” и постановлению НБУ №396 от 28.08.01 г., Нацбанк имеет право ввести временную администрацию в случае уменьшения регулятивного капитала банка более чем на 30% в течение последних шести месяцев. Более того, регулятор обязан ввести временную администрацию, если норматив адекватности регулятивного капитала (Н2) банка падает ниже 7%.

Естественно, банки заинтересованы в избавлении от проблемной задолженности. Тем более что недавно были внесены изменения в законодательство, позволившие им продавать такую задолженность и относить ее на убытки.

Закон №1617 “О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно особенностей проведения мероприятий по финансовому оздоровлению банков” вступил в силу 5 августа 2009 г. Он позволил финучреждениям включать в расходы убытки, возникающие при продаже долгов с дисконтом, тем самым уменьшая налог на прибыль.

Первый пошел

Законодательные изменения на руку не только банкирам, но и инвестиционному бизнесу, управляющему венчурными фондами. И первые, и вторые оказались крайне полезны друг другу. Фондовики совместно с Государственной комиссией по ценным бумагам и фондовому рынку (ГКЦБФР) еще летом запустили пилотный проект по очистке банковских учреждений от проблемных кредитов с помощью венчурных фондов (см. “Чиновник — о задачах…”).

В данном проекте участвуют представители не только Комиссии, но еще и НБУ, Минфина, Госфинуслуг, Украинской ассоциации инвестиционного бизнеса (УАИБ; г.Киев; с 1995 г.; более 340 членов) и 5 компаний по управлению активами (КУА) — “Реноме-2008”, “Западная инвестиционная группа”, “ИФГ Капитал венчурные фонды”, “Примоколлект-Капитал” и “Би-эл-ар”. Его цель — протестировать механизм передачи прав требования по кредитным договорам от банков к венчурным фондам.

На данном этапе КУА, участвующие в проекте, решили работать исключительно с обеспеченными кредитами юридических лиц. По их словам, такие займы более надежны. Банк может передать венчурному фонду или права требования по долгам (договор цессии), или уже отчужденный залог, находящийся на балансе банка.

В первом случае КУА должна будет либо договариваться с собственниками компании-должника, либо судиться с ними. Так или иначе, цель фонда — вернуть деньги в результате либо восстановления платежеспособности должника, либо продажи залогового имущества, либо продажи уже восстановленного и улучшенного бизнеса.

При этом от переговоров и намерений сторон будет зависеть сценарий развития событий: то ли последует мирная передача активов в управление фондом (не исключающая смену менеджмента предприятия, реорганизацию компании и т.д.), то ли фондовики, опираясь на полученные от банков права, будут вынуждены применить богатый арсенал недружественных поглощений компаний, по сути, рейдерства.

Во втором случае основной задачей венчурного фонда является реализация залогового имущества как можно дороже либо длительное управление им для получения прибыли. При этом часто требуется провести дополнительную работу, чтобы повысить стоимость залога, сделать его привлекательным для потенциальных инвесторов.

“Недавно мы взяли в управление торговый центр. В результате денежный поток от этого актива существенно вырос. Теперь его можно продать дороже”, — рассказывает Марьян Самбирский, директор КУА “ИФГ Капитал венчурные фонды”. По оценке компании “Кредит-рейтинг”, займы юридических лиц с качественным залоговым обеспечением можно оценить в 148 млрд грн.

Стоит отметить, что с так называемыми стрессовыми (они же проблемные и “токсичные”) активами фондовики активно работали и раньше. Одни просто оказывали компаниям услуги по реструктуризации долгов, другие создавали фонды, которые скупали компании, не имеющие возможности рассчитаться с долгами. Но, попробовав работать с банковской проблемной задолженностью, КУА столкнулись с рядом проблем.

В частности, хотя в Украине и не запрещено приобретение венчурными фондами проблемных долгов, нет правовой базы, регулирующей данный процесс. Кроме того, в украинском законодательстве нет даже определения проблемного кредита или стрессового актива. Поэтому банки самостоятельно регламентируют данные понятия в своих внутренних документах. Чаще всего проблемными признаются кредиты, срок задержки платежей по которым превышает 90 дней.

В результате проведения своеобразного эксперимента чиновники и представители банковского и фондового рынков намерены разработать и принять поправки в законодательство, регулирующие отрабатываемые процедуры передачи активов от банков к фондам. Возможно, придется решать и другие проблемы в законодательстве (см. “Фондовик — о проблемах”).

Эксперты сходятся во мнении, что отсутствие законодательного поля делает работу венчурных фондов с проблемными активами очень рискованной. Ведь стрессовые активы сами по себе являются очень рискованным приобретением и с экономической, и с юридической точек зрения. Наличие долгов, залогового имущества может быть оспорено в суде.

Откуда деньжишки

Существует несколько потенциальных источников финансирования венчурных фондов, которые намерены работать с проблемными активами банков. Первый — деньги инвесторов. В основном ценные бумаги (ЦБ) фондов выкупают иностранные инвесторы — западные фонды, специализирующиеся на покупке проблемных активов.

Примером такого учреждения может быть созданный в январе 2010 г. “Фонд чрезвычайных ситуаций” для инвестирования в “плохие” активы в Центральной и Восточной Европе. Второй источник — деньги самих банков. Банк может выкупить ЦБ фонда, который, в свою очередь, за эти же деньги приобретет проблемные активы у фин­учреждения.

Такой механизм активно использовался в России с 2009 г. Тогда банки работали с так называемыми кредитными паевыми инвестиционными фондами. Однако следует отметить, что российский центробанк в том же 2009 г. ужесточил законодательство по переводу “плохих” банковских кредитов в фонды.

Согласно изменениям, ЦБ фонда, которые были обменяны на проблемный долг, требуют того же объема резервирования, что и просроченные кредиты. Таким образом, российские банки были лишены возможности сократить расходы на формирование резервов с помощью бумаг фондов.

В Украине банкиры и фондовики хотели бы избежать подобной ситуации. Однако это у них пока не получается. Дело в том, что под ЦБ венчурных фондов требуется 100%-ное резервирование. А значит, продать банкам такие бумаги практически невозможно, так как данная операция будет лишена экономического смысла (см. “Фондовик...”). Представители КУА надеются, что по результатам пилотного проекта данные нормы удастся изменить.

“Основная проблема в приведении нормативной базы в соответствие с проектом, который мы хотим запустить. В частности, изменении нормы инструкции (постановление НБУ №368 от 28.08.01 г. — Ред.), которая обязывает банки формировать 100%-ные резервы при покупке ценных бумаг венчурных фондов”, — говорит Олег Котов, директор КУА “Би-эл-ар” (г.Киев; с 2011 г.; 3 чел.).

По его словам, в таком случае банки в первую очередь будут выступать инвесторами венчурных фондов, покупая вместо “токсичных” активов акции фондов, что позволит им высвободить средства из резервов и нарастить объемы кредитования.

Кстати, венчурные фонды являются пока единственным в Украине видом институтов совместного инвестирования (ИСИ), активы которых в последнее время растут.

По данным УАИБ, общие активы венчурных ИСИ на начало 2011 г. составляли почти 97 млрд грн. А уже на 01.04.11 г. — 104 млрд грн. По словам фондовиков, это можно объяснить тем, что КУА, управляющие венчурными инвестфондами, нашли новый источник заработка. 

Чиновник — о задачах

Оксана Симоненко (36), начальник управления совместного инвестирования ГКЦБФР:

— До конца лета 2012 г. рабочая группа пилотного проекта ГКЦБФР по очистке банков от проблемных кредитов с помощью венчурных фондов должна предложить необходимые изменения в законодательство, которые бы урегулировали механизм передачи стрессовых активов банков инвестфондам.

Сейчас Комиссия работает над определением справедливой стоимости проблемных активов банков, а также над вопросами передачи этих активов на баланс фондов и порядком ведения бухгалтерского учета прав требований в активах ИСИ. Актуальна и проблема контроля качества стрессовых активов, которые будут передаваться на баланс фондов.

Мы уже обсуждали ее с участниками рабочей группы. И на ближайшее ее заседание будут вынесены соответствующие проекты рекомендаций и ограничений, позволяющих контролировать качество активов. В частности, будет рассматриваться запрет на включение в состав активов инвестфондов прав требований по проблемным активам банков, которые являются предметом споров в судебных инстанциях.

Мы надеемся, что результаты деятельности членов рабочей группы пилотного проекта дадут возможность максимально защитить стороны правоотношений. Ведь наша работа направлена на минимизацию рисков как инвесторов ИСИ, деньги которых привлекаются для покупки прав требований, так и самих должников.

Банкир — о работе с проблемными активами

Анна Савельева (39), директор по управлению рисками “Надра банка” (г.Киев; с 1993 г.; более 7 тыс.чел.):

— В течение кризисного периода банки вынуждены были самостоятельно решать вопрос организации работы с проблемными активами. Для этого в ряде финансовых учреждений были созданы подразделения, выполнявшие функции кризис-менеджеров и занимавшиеся вопросами управления проблемной задолженностью.

Стоит подчеркнуть, что восстановление производственной деятельности предприятия и поиск инвестора — это не основные функции деятельности банка. При этом подготовка к перепродаже такого актива — очень трудоемкий процесс, требующий привлечения высококвалифицированных дорогостоящих трудовых ресурсов, информационного сопровождения сделки, маркетинговых исследований при составлении бизнес-предложения по развитию предприятия инвестором и т.д.

Поэтому внедрение проекта ГКЦБФР может существенно облегчить деятельность банков, упростив решение основных бизнес-задач, следовательно, данный проект должен заинтересовать финучреждения.

Согласно проекту ГКЦБФР, ключевые задачи венчурного фонда в этой схеме сводятся к стабилизации деятельности компании — собственника проблемных активов и подготовке юридического сопровождения сделки по их перепродаже.

Сотрудничество или заинтересованность банка в участии в такой сделке будет зависеть от цены и условий продажи. Если эти два фактора устроят обе стороны (банк и венчурный фонд), то данный проект будет востребован на рынке.

Фондовик — о проблемах

Марьян Самбирский (34), директор КУА “ИФГ Капитал венчурные фонды” (г.Киев; с 2008 г.; 35 чел.):

— Передачу стрессовых активов банков в венчурные фонды сдерживают два основных фактора. Во-первых, до кризиса многие кредиты выдавались в иностранной валюте. Как венчурному фонду покупать у банка проблемный кредит, номинированный, например, в долларах США? Нужно ли фонду получать для этого валютную лицензию в НБУ?

У юристов есть разные мнения на этот счет. Во-вторых, многие банки также могут выступить инвесторами венчурных инвестиционных фондов, работающих с проблемными активами. Они готовы приобретать акции фондов, перекладывать на фонд свои проблемные активы, чтобы уже команда КУА работала с ними, а деньги частично возвращались в банк.

Но проблема в том, что, согласно нашему законодательству, в случае приобретения ценных бумаг венчурного фонда банк обязан сформировать 100%-ный резервов под такие бумаги. Естественно, для него это экономически нецелесообразно.

Поэтому покупателями ЦБ наших венчурных фондов выступают в основном иностранные инвестиционные фонды. Хотя банки и проявляют интерес к покупке таких бумаг.